Часть 1
Часть 2 есть скучные военно-исторические рассуждения; о мирной деятельности речь пойдет в части 3.
Итак, в продолжение военной деятельности
В войне за Испанское наследство герцог Мальборо и принц Евгений одержали три громких победы: Бленхейм (он же Гохштедт) (1704), Оденарде (1708) и Мальплаке (1709), кроме того, из важнейших сражений на счету принца Евгения числится Турин (1706), а герцога Мальборо - Рамильи (1706). Битва при Мальплаке, конечно, уже сомнительна - это такое Бородино XVIII века, которое каждая сторона пишет себе в плюс. Тем не менее, всего в сумме хватило, чтобы к 1708-1709 годам заставить Людовика XIV вымаливать у союзников мир на почти любых условиях.
Переговоры сорвали англичане, потребовав, чтобы Франция силой оружия выгоняла внука своего короля с испанского трона.
А фортуна-то дама капризная. И пошло-поехало...
Батальные картинки: Бленхейм, Турин, Мальплака (в туринской битве на первом плане Леопольд Анхальт-Дессау, возглавлявший прусский корпус на службе у императора)
Вопрос о том, можно ли было выиграть войну за Испанское наследство, вообще интересный.
читать дальшеИногда встречается мнение, что развал немецко-английско-голландской коалиции был этаким чудесным подарком судьбы для Людовика XIV, а так все могло бы случиться, в т.ч. взятие Парижа.
Однако, из чудесного там была разве что неожиданная смерть в 1711 году бездетного императора Иосифа I. Все остальное, мне кажется, случилось вполне закономерно.
Изначально разными были интересы союзников. Австрия, несмотря, на все ее уверения, в том, что никакого воскрешения былой империи Габсбургов она не желает, именно этого и желала. Когда Карл VI - младший брат Иосифа I - неожиданно оказался на императорском троне, скрывать это стремление стало совершенно невозможно. Соответственно немецко-голландские союзники, которые и раньше опасались чего-нибудь этакого и косо посматривали на победный список Мальборо и Евгения, но с жадностью на французские пограничные территории, теперь все же повернулись против Австрии. Англия в силу своего островного положения опасалась Австрии гораздо меньше, чем Франции, но Англии не были нужны французские земли, поэтому после разрушения французской гегемонии, война потеряла для Англии смысл. Теперь англичанам было от нее ни жарко, ни холодно. А денежки-то из ее кармана... Итого, герцог Мальборо, желавший продолжения войны по личным мотивам, оказался не удел, а англичане первыми начали переговоры с Францией. Для Англии войну можно считать выигранной - Англия добилась всех своих целей. Немецким князьям и голландцам повезло меньше - они не получили ничего, зато могли быть уверены, что габсбургский орел надежно сидит где-нибудь в венгерском болоте. Австрии из испанского наследства достались Нидерланды и кое-что в Италии - не бог весть сколько, но хоть что-то. Если учесть, что в начале войны на Вену с одной стороны маршировали франко-баварские армии, а с другой - венгерские повстанцы, то не так уж все плохо.
И разве может коалиция таких ребят довести войну до решительной победы?
Забавные фигурки принца Евгения и герцога Мальборо. Император Иосиф I
Лично для принца Евгения, правда, все это было больно и обидно - особенно тот факт, что толчком к окончательному развалу в 1712 году стала его Дененская неудача. К тому же ему были лично дороги и Иосиф I, и умерший в начале 1712 австрийский дипломат Иоганн Венцель граф Вратислав, больше всех сделавший для Австро-Английского союза, и попавший в опалу герцог Мальборо. Конец войны выходил мрачным, как с военной, так и с личной точки зрения.
Через два года, которые Австрия уже почти в одиночку кое-как сдерживала воспрянувших французов от победного контрнаступления, два старых друга и два противника на поле боя - принц Евгений и герцог Виллар встретились в Раштадте для мирных переговоров (1714). Причем, ни Мальплаке, ни Денен не испортили их дружеского личного отношения, зародившегося еще два десятка лет назад, когда Виллар был послом в Вене, и продолжавшегося до конца их дней.
Клод-Луи-Эктор герцог Виллар, он же под Дененом. Переговоры в Раштадте - крайний левый - Виллар, крайний правый - принц Евгений (забавная, кстати картина - до жути похожа на фото, причем сделанное папарацци)
Вообще клубок личных отношений в войне за Испанское наследство местами запутан преизрядно. Начнем с того, что родной племянник герцога Мальборо - Джеймс Фицджеймс герцог Бервик, сын Якова II и Арабеллы Черчилль - был маршалом Франции. Правда, непосредственно против дядюшки он воевал только в 1709 году, а до того вершил подвиги на испанском фронте. А вот у Евгения Савойского был двоюродный брат (сын Лауры Манчини) Луи-Жозеф Бурбон герцог Вандом. Вот эти двое воевали друг против друга в Италии (1702, 1705-1706) и в Нидерландах (1708). Еще один более отдаленный кузен (сын Аделаиды-Гентриетты Савойской) Максимилиан Баварский в годы войны с турками (1683-1697) был соратником и другом Евгения Савойского, а под Блинхеймом (1704) - его и Мальборо противником. Людвиг Баденский - тоже двоюродный брат Евгения Савойского, человек, который помог тому сделать первые карьерные шаги - ухитрился в 1704 году категорически не сойтись с герцогом Мальборо, и принцу Евгению приходилось вершить чудеса изворотливости, чтобы дело не дошло до ссоры. Впрочем, все равно дошло, как до ссоры, так и до немилости императора, решившего в угоду англичанам задвинуть Людвига Баденского куда подальше. Момент был для принца Евгения очень неловкий. Герцог Виктор-Амадей Савойский - следующий тип в ряду дальних родственников. По началу он помогал принцу Евгению с деньгами, а тот в свою очередь с большим энтузиазмом рвался против французов на итальянский фронт - помочь родственнику австрийскими солдатами. Плохой полководец и изворотливый политик Виктор-Амадей успел в войне 1690-1696 годов испортить принцу Евгению немало военных начинаний и лично поссориться с ним, переметнувшись на сторону Франции. В 1701-1702 гг они противники на поле боя в Италии. Однако, в 1705-1707 году снова вместе, снова военное сотрудничество к 1707 году пошло наперекосяк, и снова дело закончилось ссорой.
Вспоминается «восток - дело тонкое».
Герцог Бервик, Виктор-Амадей Савойский, Максимилиан Баварский, Людвиг Баденский
В последний раз в войне против Франции принц Евгений поучаствовал уже в 70-летнем возрасте в 1734-1735 гг в войне за Польское наследство. В эти две кампании не произошло ничего плохого, но и ничего хорошего. Просто пассивная оборона против превосходящих сил противника. Старый принц Евгений уже не показывал своей былой энергии.
Так что примечательно тут разве что то, что это было первое знакомство с войной кронпринца Фридриха Прусского - будущего Фридриха Великого. Получилось, что принц Евгений сам учил военному делу человека, который причинит больше всех вреда Австрии. Хороший такой черный юмор истории - сам подарок Австрии от Людовика XIV, принц Евгений оставит после себя подарок Пруссии. (Причем, сделает это больше, чем просто практическим военным наставлением, т.к. его вклад есть и в примирении кронпринца Фридриха с отцом)
Но самое смешное здесь даже не это. Нереализованная возможность номер один принца Евгения, думаете, взять Париж или Стамбул? Нет. Самая большая его нереализованная возможность это мельком рассмотренный в конце 1720-х гг проект жениха для Марии-Терезии в лице того самого Фридриха Прусского. Даже не представляю, что бы из этого могло получиться...
Что интересно, будущий Фридрих II, кажется, чуть ли не единственный случай, когда принц Евгений взялся учительствовать. Впрочем, его советы сводились к довольно общему: учите историю, поставьте себя на место врага, оценивайте каждый момент и всегда помните конечную цель кампании.
Фридрих II, Евгений Савойский в почтенном возрасте
Не факт, что Евгений Савойский смог бы сформулировать что-то более конкретное. Сам он свято верил в исключительность каждой ситуации и необходимость оригинального подхода. Вот как раз за умение оценить происходящее и выбрать оптимальный вариант его и нахваливали современники и потомки. И, пожалуй, в этом, плюс в решительности на грани наглости, заключались военные таланты принца Евгения. Его кампании пестрят всяческими авантюрными выходками: проскользнуть с маленьким отрядом на незащищенную территорию (сразу после после Зенты), ударить ночью (Белград), замаскироваться под противника (Оденарде), бросить свои коммуникации и идти вглубь вражеской территории (Турин), пробраться куда-нибудь по непролазной дороге (Альпы 1701), напасть зимой и захватить вражеского командира (Кремона)... Добавьте к этому манеру с заразительной улыбкой самозабвенно лезть под пули, и получится законченный раздолбай наподобие Карла XII.
Впрочем, таким Евгений Савойский как раз и не был. Отнюдь не все его выходки венчались успехом, однако ни одна из них не заканчивалась разгромом. Путь для отступления у принца Евгения всегда был продуман. Вообще говоря, холодная голова в любой момент - вторая после смелости черта, которую в нем отмечали современники. Его многочисленная военная переписка полна пессимистичных оценок ситуации, нелестных характеристик армии, внимания к хозяйственным вопросам. Чувство меры по части авантюризма у него тоже было. Например, когда герцог Мальборо, восхищенный туринским успехом, предложил в обход пограничных крепостей прорваться к Парижу, Евгений Савойский решительно отверг этот план. Если что-то шло не так, то необходимость отдать приказ к отступлению не вызывала у него долгих раздумий и особых моральных терзаний (Кремона, Кассано, Денен). Хорошо это или плохо, вопрос, конечно, спорный, тем не менее факт - натянуть на себя ореол непобедимости принц Евгений никогда не пытался, в отличие от того же Карла XII. Равно как и ореол борца за христианское дело, ореол борца за отечество, ореол благородного рыцаря или ореол кого-нибудь еще. Все это на него пытались натянуть уже позднее, т.к. габсбургская монархия нуждалась в своем Герое. Евгений сам называл себя просто верным слугой императора и человеком, любящим свое дело.
Еще три принца Евгения (третий в битве при Оденарде)
Что забавно, при всей своей скромности и некотором гуманизме он был очень авторитарен. Во-первых, говорил, что «полководец, который ничего не хочет предпринимать, ничем этого лучше не достигнет, как собрав военный совет». Во-вторых требовал, чтобы его приказы соблюдались без рассуждений, хотя сам порой грешил неподчинением начальству, но это было давно и не правда. Так что право на собственное мнение его подчиненным было нелегко заслужить. Даром принц Евгений предоставлял только право на доблесть.
Главное затруднение войны для Евгения Савойского были финансы Австрии, которая после многолетнего финансового бардака XVII века в годы войны за Испанское наследство уже и вовсе сидела на грани банкротства, только-только начиная подниматься на ноги. Отсюда маленькие голодные и оборванные армии (зато злые). А по устоявшимся представлениям надо было набрать большую сытую армию и гонять ее туда-сюда в поле, водя врага за нос (читайте военной добычи нет, а кормить ораву надо). А еще осаждать крепости, тратя на это кучу времени (читайте те же деньги на снабжение армии) и усилий (опять читайте деньги на артиллерию и обучение инженеров к тому же). Ну ладно, на рейнском и бельгийском фронтах помогали англичане (армия по большей части из немецких наемников, зато прямо-таки лоснящаяся вложенными в нее фунтами стерлингов), а вот в Италии или Венгрии приходилось что-то изобретать самим. Возможно, именно из-за этого больше всего стратегических извращений принцем Евгением было показано как раз там.
Все свои походы ему приходилось изворачиваться, чтобы выжить - не удивительно, что из вполне консервативного по натуре человека вышел экспериментатор.
Это, как ни странно, тоже он... (первый художник, похоже, был крут в подхалимаже, а второй, кажется, замыслил страшную месть)
Несмотря на некоторые проведенные преобразования, назвать Евгения Савойского военным реформатором сложно. Он все-таки предпочитал использовать ту систему, что есть, исправляя только самые вопиющие недостатки.
В частности, он добился запрета на продажу офицерских чинов, организовал по французскому образцу базы снабжения армии, поставил на приличный уровень армейскую разведку (которой вообще уделял большое внимание в силу пристрастия к ориентированию по ситуации), основал инженерную школу, которой до того в Австрии не было и в помине. И это когда у французов была прекрасная школа Вобана и его железный квадрат из сотен пограничных крепостей!
Казалось, что все это ведет к большому светлому будущему некогда довольно жалкого эрцгерцогства Австрийского... С одной стороны так оно и было, т.к. с развалом Священной Римской империи ее место на Европейской сцене по сути отхватывала себе Австрия, которой еще лет 50 назад такое и не снилось. С другой стороны...
«Героическая эпоха», как это любят называть историки XIX века, со смертью принца Евгения быстренько закончилась.
Почитав что-нибудь прусское, можно увидеть версию, что бардак в 1740-х в Австрийской армии был жутчайший. Вряд ли винить в этом стоит принца Евгения, как человека, управлявшего военными делами, потому что бардак до него был куда страшнее, чем тот, что остался после него. До него австрийская армия вообще была где-то далеко не в первой десятке сильнейших, тогда как после Мария-Терезия все-таки с грехом пополам сумела отбиться от половины Европы, набросившейся на ее наследство. А что касаемо жуткости бардака...
Ай да подхалимы! - вот это рост... (про Наполеона, кстати, тоже такое попадается) А статуя-то какая подхалимская (кстати, сам принц Евгений ее видел, сказал «фи» и попросил отослать обратно, однако же статуя после его смерти вернулась, стоит она теперь в Нижнем Бельведере и пугает туристов)
Учитывая его взгляды на военное дело, вряд ли принц Евгений мог создать школу генералитета. Ну ладно бы он изобрел какую-нибудь косую атаку или штыка-молодца - этому еще можно было бы научить продолжателей... А так, учить-то было нечему, и Фридрих II в своей язвительной манере потом шутил про австрийцев, что «осел, проделавший 30 походов с принцем Евгением не стал оттого полководцем».
То, в чем он, пожалуй, виноват больше, это его взгляды на обучение армии. В то же самое время, когда Фридрих-Вильгельм I и Леопольд Анхальт-Дессау (кстати, долгое время сражался под началом принца Евгения и был прозван им бульдогом за соответствующие манеры) муштровали прусскую армию, которой будет суждено приковать к себе все взгляды Европы, в Австрии творилось прямо противоположное.
Евгений Савойский считал, что:
1) вербовать солдат насильно недопустимо, т.к. служба в армии должна быть честью
2) действовать жестокостью нужно только в тех редких случаях, когда доброта не помогает
3) солдатом человека делает война, а не плацпарады, над которыми он вообще насмехался, называя их чем-то ненатуральным
Дальше можно не продолжать. То, что пытался построить в австрийской армии принц Евгений прямо противоречило тенденциям его времени. Не удивительно, что прожило оно ровно столько, сколько под его непосредственным началом могло эффективно работать. А в руках людей, думавших понятиями их времени, получился настоящий бардак, который пришлось срочно перестраивать на прусский манер, честя покойного принца Евгения по матушке, и по батюшке.
Часть 3
Часть 2 есть скучные военно-исторические рассуждения; о мирной деятельности речь пойдет в части 3.
Итак, в продолжение военной деятельности
В войне за Испанское наследство герцог Мальборо и принц Евгений одержали три громких победы: Бленхейм (он же Гохштедт) (1704), Оденарде (1708) и Мальплаке (1709), кроме того, из важнейших сражений на счету принца Евгения числится Турин (1706), а герцога Мальборо - Рамильи (1706). Битва при Мальплаке, конечно, уже сомнительна - это такое Бородино XVIII века, которое каждая сторона пишет себе в плюс. Тем не менее, всего в сумме хватило, чтобы к 1708-1709 годам заставить Людовика XIV вымаливать у союзников мир на почти любых условиях.
Переговоры сорвали англичане, потребовав, чтобы Франция силой оружия выгоняла внука своего короля с испанского трона.
А фортуна-то дама капризная. И пошло-поехало...
Батальные картинки: Бленхейм, Турин, Мальплака (в туринской битве на первом плане Леопольд Анхальт-Дессау, возглавлявший прусский корпус на службе у императора)
Вопрос о том, можно ли было выиграть войну за Испанское наследство, вообще интересный.
читать дальшеИногда встречается мнение, что развал немецко-английско-голландской коалиции был этаким чудесным подарком судьбы для Людовика XIV, а так все могло бы случиться, в т.ч. взятие Парижа.
Однако, из чудесного там была разве что неожиданная смерть в 1711 году бездетного императора Иосифа I. Все остальное, мне кажется, случилось вполне закономерно.
Изначально разными были интересы союзников. Австрия, несмотря, на все ее уверения, в том, что никакого воскрешения былой империи Габсбургов она не желает, именно этого и желала. Когда Карл VI - младший брат Иосифа I - неожиданно оказался на императорском троне, скрывать это стремление стало совершенно невозможно. Соответственно немецко-голландские союзники, которые и раньше опасались чего-нибудь этакого и косо посматривали на победный список Мальборо и Евгения, но с жадностью на французские пограничные территории, теперь все же повернулись против Австрии. Англия в силу своего островного положения опасалась Австрии гораздо меньше, чем Франции, но Англии не были нужны французские земли, поэтому после разрушения французской гегемонии, война потеряла для Англии смысл. Теперь англичанам было от нее ни жарко, ни холодно. А денежки-то из ее кармана... Итого, герцог Мальборо, желавший продолжения войны по личным мотивам, оказался не удел, а англичане первыми начали переговоры с Францией. Для Англии войну можно считать выигранной - Англия добилась всех своих целей. Немецким князьям и голландцам повезло меньше - они не получили ничего, зато могли быть уверены, что габсбургский орел надежно сидит где-нибудь в венгерском болоте. Австрии из испанского наследства достались Нидерланды и кое-что в Италии - не бог весть сколько, но хоть что-то. Если учесть, что в начале войны на Вену с одной стороны маршировали франко-баварские армии, а с другой - венгерские повстанцы, то не так уж все плохо.
И разве может коалиция таких ребят довести войну до решительной победы?
Забавные фигурки принца Евгения и герцога Мальборо. Император Иосиф I
Лично для принца Евгения, правда, все это было больно и обидно - особенно тот факт, что толчком к окончательному развалу в 1712 году стала его Дененская неудача. К тому же ему были лично дороги и Иосиф I, и умерший в начале 1712 австрийский дипломат Иоганн Венцель граф Вратислав, больше всех сделавший для Австро-Английского союза, и попавший в опалу герцог Мальборо. Конец войны выходил мрачным, как с военной, так и с личной точки зрения.
Через два года, которые Австрия уже почти в одиночку кое-как сдерживала воспрянувших французов от победного контрнаступления, два старых друга и два противника на поле боя - принц Евгений и герцог Виллар встретились в Раштадте для мирных переговоров (1714). Причем, ни Мальплаке, ни Денен не испортили их дружеского личного отношения, зародившегося еще два десятка лет назад, когда Виллар был послом в Вене, и продолжавшегося до конца их дней.
Клод-Луи-Эктор герцог Виллар, он же под Дененом. Переговоры в Раштадте - крайний левый - Виллар, крайний правый - принц Евгений (забавная, кстати картина - до жути похожа на фото, причем сделанное папарацци)
Вообще клубок личных отношений в войне за Испанское наследство местами запутан преизрядно. Начнем с того, что родной племянник герцога Мальборо - Джеймс Фицджеймс герцог Бервик, сын Якова II и Арабеллы Черчилль - был маршалом Франции. Правда, непосредственно против дядюшки он воевал только в 1709 году, а до того вершил подвиги на испанском фронте. А вот у Евгения Савойского был двоюродный брат (сын Лауры Манчини) Луи-Жозеф Бурбон герцог Вандом. Вот эти двое воевали друг против друга в Италии (1702, 1705-1706) и в Нидерландах (1708). Еще один более отдаленный кузен (сын Аделаиды-Гентриетты Савойской) Максимилиан Баварский в годы войны с турками (1683-1697) был соратником и другом Евгения Савойского, а под Блинхеймом (1704) - его и Мальборо противником. Людвиг Баденский - тоже двоюродный брат Евгения Савойского, человек, который помог тому сделать первые карьерные шаги - ухитрился в 1704 году категорически не сойтись с герцогом Мальборо, и принцу Евгению приходилось вершить чудеса изворотливости, чтобы дело не дошло до ссоры. Впрочем, все равно дошло, как до ссоры, так и до немилости императора, решившего в угоду англичанам задвинуть Людвига Баденского куда подальше. Момент был для принца Евгения очень неловкий. Герцог Виктор-Амадей Савойский - следующий тип в ряду дальних родственников. По началу он помогал принцу Евгению с деньгами, а тот в свою очередь с большим энтузиазмом рвался против французов на итальянский фронт - помочь родственнику австрийскими солдатами. Плохой полководец и изворотливый политик Виктор-Амадей успел в войне 1690-1696 годов испортить принцу Евгению немало военных начинаний и лично поссориться с ним, переметнувшись на сторону Франции. В 1701-1702 гг они противники на поле боя в Италии. Однако, в 1705-1707 году снова вместе, снова военное сотрудничество к 1707 году пошло наперекосяк, и снова дело закончилось ссорой.
Вспоминается «восток - дело тонкое».
Герцог Бервик, Виктор-Амадей Савойский, Максимилиан Баварский, Людвиг Баденский
В последний раз в войне против Франции принц Евгений поучаствовал уже в 70-летнем возрасте в 1734-1735 гг в войне за Польское наследство. В эти две кампании не произошло ничего плохого, но и ничего хорошего. Просто пассивная оборона против превосходящих сил противника. Старый принц Евгений уже не показывал своей былой энергии.
Так что примечательно тут разве что то, что это было первое знакомство с войной кронпринца Фридриха Прусского - будущего Фридриха Великого. Получилось, что принц Евгений сам учил военному делу человека, который причинит больше всех вреда Австрии. Хороший такой черный юмор истории - сам подарок Австрии от Людовика XIV, принц Евгений оставит после себя подарок Пруссии. (Причем, сделает это больше, чем просто практическим военным наставлением, т.к. его вклад есть и в примирении кронпринца Фридриха с отцом)
Но самое смешное здесь даже не это. Нереализованная возможность номер один принца Евгения, думаете, взять Париж или Стамбул? Нет. Самая большая его нереализованная возможность это мельком рассмотренный в конце 1720-х гг проект жениха для Марии-Терезии в лице того самого Фридриха Прусского. Даже не представляю, что бы из этого могло получиться...
Что интересно, будущий Фридрих II, кажется, чуть ли не единственный случай, когда принц Евгений взялся учительствовать. Впрочем, его советы сводились к довольно общему: учите историю, поставьте себя на место врага, оценивайте каждый момент и всегда помните конечную цель кампании.
Фридрих II, Евгений Савойский в почтенном возрасте
Не факт, что Евгений Савойский смог бы сформулировать что-то более конкретное. Сам он свято верил в исключительность каждой ситуации и необходимость оригинального подхода. Вот как раз за умение оценить происходящее и выбрать оптимальный вариант его и нахваливали современники и потомки. И, пожалуй, в этом, плюс в решительности на грани наглости, заключались военные таланты принца Евгения. Его кампании пестрят всяческими авантюрными выходками: проскользнуть с маленьким отрядом на незащищенную территорию (сразу после после Зенты), ударить ночью (Белград), замаскироваться под противника (Оденарде), бросить свои коммуникации и идти вглубь вражеской территории (Турин), пробраться куда-нибудь по непролазной дороге (Альпы 1701), напасть зимой и захватить вражеского командира (Кремона)... Добавьте к этому манеру с заразительной улыбкой самозабвенно лезть под пули, и получится законченный раздолбай наподобие Карла XII.
Впрочем, таким Евгений Савойский как раз и не был. Отнюдь не все его выходки венчались успехом, однако ни одна из них не заканчивалась разгромом. Путь для отступления у принца Евгения всегда был продуман. Вообще говоря, холодная голова в любой момент - вторая после смелости черта, которую в нем отмечали современники. Его многочисленная военная переписка полна пессимистичных оценок ситуации, нелестных характеристик армии, внимания к хозяйственным вопросам. Чувство меры по части авантюризма у него тоже было. Например, когда герцог Мальборо, восхищенный туринским успехом, предложил в обход пограничных крепостей прорваться к Парижу, Евгений Савойский решительно отверг этот план. Если что-то шло не так, то необходимость отдать приказ к отступлению не вызывала у него долгих раздумий и особых моральных терзаний (Кремона, Кассано, Денен). Хорошо это или плохо, вопрос, конечно, спорный, тем не менее факт - натянуть на себя ореол непобедимости принц Евгений никогда не пытался, в отличие от того же Карла XII. Равно как и ореол борца за христианское дело, ореол борца за отечество, ореол благородного рыцаря или ореол кого-нибудь еще. Все это на него пытались натянуть уже позднее, т.к. габсбургская монархия нуждалась в своем Герое. Евгений сам называл себя просто верным слугой императора и человеком, любящим свое дело.
Еще три принца Евгения (третий в битве при Оденарде)
Что забавно, при всей своей скромности и некотором гуманизме он был очень авторитарен. Во-первых, говорил, что «полководец, который ничего не хочет предпринимать, ничем этого лучше не достигнет, как собрав военный совет». Во-вторых требовал, чтобы его приказы соблюдались без рассуждений, хотя сам порой грешил неподчинением начальству, но это было давно и не правда. Так что право на собственное мнение его подчиненным было нелегко заслужить. Даром принц Евгений предоставлял только право на доблесть.
Главное затруднение войны для Евгения Савойского были финансы Австрии, которая после многолетнего финансового бардака XVII века в годы войны за Испанское наследство уже и вовсе сидела на грани банкротства, только-только начиная подниматься на ноги. Отсюда маленькие голодные и оборванные армии (зато злые). А по устоявшимся представлениям надо было набрать большую сытую армию и гонять ее туда-сюда в поле, водя врага за нос (читайте военной добычи нет, а кормить ораву надо). А еще осаждать крепости, тратя на это кучу времени (читайте те же деньги на снабжение армии) и усилий (опять читайте деньги на артиллерию и обучение инженеров к тому же). Ну ладно, на рейнском и бельгийском фронтах помогали англичане (армия по большей части из немецких наемников, зато прямо-таки лоснящаяся вложенными в нее фунтами стерлингов), а вот в Италии или Венгрии приходилось что-то изобретать самим. Возможно, именно из-за этого больше всего стратегических извращений принцем Евгением было показано как раз там.
Все свои походы ему приходилось изворачиваться, чтобы выжить - не удивительно, что из вполне консервативного по натуре человека вышел экспериментатор.
Это, как ни странно, тоже он... (первый художник, похоже, был крут в подхалимаже, а второй, кажется, замыслил страшную месть)
Несмотря на некоторые проведенные преобразования, назвать Евгения Савойского военным реформатором сложно. Он все-таки предпочитал использовать ту систему, что есть, исправляя только самые вопиющие недостатки.
В частности, он добился запрета на продажу офицерских чинов, организовал по французскому образцу базы снабжения армии, поставил на приличный уровень армейскую разведку (которой вообще уделял большое внимание в силу пристрастия к ориентированию по ситуации), основал инженерную школу, которой до того в Австрии не было и в помине. И это когда у французов была прекрасная школа Вобана и его железный квадрат из сотен пограничных крепостей!
Казалось, что все это ведет к большому светлому будущему некогда довольно жалкого эрцгерцогства Австрийского... С одной стороны так оно и было, т.к. с развалом Священной Римской империи ее место на Европейской сцене по сути отхватывала себе Австрия, которой еще лет 50 назад такое и не снилось. С другой стороны...
«Героическая эпоха», как это любят называть историки XIX века, со смертью принца Евгения быстренько закончилась.
Почитав что-нибудь прусское, можно увидеть версию, что бардак в 1740-х в Австрийской армии был жутчайший. Вряд ли винить в этом стоит принца Евгения, как человека, управлявшего военными делами, потому что бардак до него был куда страшнее, чем тот, что остался после него. До него австрийская армия вообще была где-то далеко не в первой десятке сильнейших, тогда как после Мария-Терезия все-таки с грехом пополам сумела отбиться от половины Европы, набросившейся на ее наследство. А что касаемо жуткости бардака...
Ай да подхалимы! - вот это рост... (про Наполеона, кстати, тоже такое попадается) А статуя-то какая подхалимская (кстати, сам принц Евгений ее видел, сказал «фи» и попросил отослать обратно, однако же статуя после его смерти вернулась, стоит она теперь в Нижнем Бельведере и пугает туристов)
Учитывая его взгляды на военное дело, вряд ли принц Евгений мог создать школу генералитета. Ну ладно бы он изобрел какую-нибудь косую атаку или штыка-молодца - этому еще можно было бы научить продолжателей... А так, учить-то было нечему, и Фридрих II в своей язвительной манере потом шутил про австрийцев, что «осел, проделавший 30 походов с принцем Евгением не стал оттого полководцем».
То, в чем он, пожалуй, виноват больше, это его взгляды на обучение армии. В то же самое время, когда Фридрих-Вильгельм I и Леопольд Анхальт-Дессау (кстати, долгое время сражался под началом принца Евгения и был прозван им бульдогом за соответствующие манеры) муштровали прусскую армию, которой будет суждено приковать к себе все взгляды Европы, в Австрии творилось прямо противоположное.
Евгений Савойский считал, что:
1) вербовать солдат насильно недопустимо, т.к. служба в армии должна быть честью
2) действовать жестокостью нужно только в тех редких случаях, когда доброта не помогает
3) солдатом человека делает война, а не плацпарады, над которыми он вообще насмехался, называя их чем-то ненатуральным
Дальше можно не продолжать. То, что пытался построить в австрийской армии принц Евгений прямо противоречило тенденциям его времени. Не удивительно, что прожило оно ровно столько, сколько под его непосредственным началом могло эффективно работать. А в руках людей, думавших понятиями их времени, получился настоящий бардак, который пришлось срочно перестраивать на прусский манер, честя покойного принца Евгения по матушке, и по батюшке.
Часть 3
@темы: история, prinz Eugen, статьи - мое
-
-
23.10.2008 в 13:21хорошо сказано - и это не только про него можно сказать но и про многих других деятелей...
по сабжу - англичане цинично поюзали союзников в своих интересов и как только получили чего хотели - дропнулись с ивента
-
-
23.10.2008 в 15:41по сабжу - англичане цинично поюзали союзников в своих интересов и как только получили чего хотели - дропнулись с ивента
Ну, англичане получили от войны больше всех выгоды - да. А вот, насчет поюзали...
Если смотреть по фактам, на континенте была 50-тысячная английская армия (правда, состоявшая по большей части из немецких наемников, но все-таки на английские деньги), Англия несла всю нагрузку морской войны, Англия помогала союзникам деньгами. В общем, английский вклад явно не меньше прочих.
А почитать какие-нибудь английские источники - выходит, что и о-го-го, как побольше
Так что английская подлость была разве что в том, что они кинули союзников. С другой стороны, а что им было делать?
Вот в Семилетнюю - да.
-
-
23.10.2008 в 20:34всякий тянет одеяло на себя