Евгений Савойский – личность и след в истории - часть 1
Турист приезжает в Вену, где на живописной Хельденплац видит с одной стороны памятник Евгению Савойскому, с другой – эрцгерцогу Карлу. Гид рассказывает, что Евгений Савойский – это полководец XVII-XVIII века, который положил конец турецкой экспансии в Европу. На памятнике с одной стороны написано «Мудрому советнику трех императоров», а с другой – «Победителю врагов Австрии».
Хельденплац и собственно памятник. Кстати, вот на том Балкончике за памятником Гитлер вещал об аншлюсе Австрии
читать дальшеПро юные годы принца Евгения можно прочитать мое же здесь
Для полноты не хватает рассказа о семействе.
Типы они, надо сказать, были как на подбор не очень симпатичные и очень неудачливые.
Олимпия Манчини (1638-1708) – племянница кардинала Мазарини, друг детства Людовика XIV и его первая любовница. Смуглая худышка, что по тем временам далеко не красавица, она, тем не менее, блистала при дворе. Вздорность, горячий нрав и острый язык не приносили ей популярности. А шаткое положение королевской фаворитки с властной дядюшкиной руки Олимпия сменила на положение замужней дамы. Благо, нашелся нетребовательный воздыхатель – принц Евгений-Морис Савойский-Кариньянский (1635-1673), которому для большей выгодности партии позволили в порядке исключения унаследовать от матери титул графа де Суассон. Свадьба состоялась в 1657 году, а через 6 месяцев родился первенец, названный, однако, сыном графа де Суассона. Король быстро утешился, обратив взгляд на еще менее красивую, зато более интеллектуальную сестрицу Манчини – Марию.
Олимпия Манчини и Евгений Савойский старший жили вполне душа в душу. Муженек пропадал то в армии (он командовал швейцарскими наемниками), то на охоте (других интересов за ним вообще не замечено), изредка появляясь дома смотрел на женушку влюбленными глазами и честно исполнял супружеский долг. Детей у них было 8: сначала 5 мальчиков, потом 3 девочки. Евгений-Франсуа Савойский-Кариньянский – младший из сыновей – родился 18 октября 1663 года.
Олимпия Манчини самозабвенно интриговала при дворе, тратила деньги, заводила любовников, устраивала скандалы, после которых ее никак не выгоняли со двора – все-таки старый друг короля. Впрочем, королевская дружба все охладевала…
Состав семейства и мама с папой
В 1673 году граф де Суассон неожиданно умер. Кое-кто подозревал в отравлении Олимпию, но, вообще говоря, это довольно абсурдно – покладистый заботливый муж никак не мешал ей жить, тогда как с его смертью семейство потеряло многие доходы, а Олимпия – свою должность первой статс-дамы королевы (которую полагалось занимать замужней даме, а не вдове).
Примерно с тех времен овдовевшая графиня начала все самозабвеннее предаваться своему хобби – астрологии и черной магии. Хобби это не довело ее ни до чего хорошего – а именно до кучи обвинений после ареста знаменитой отравительницы и ведьмы Ла Вуазен и бегства в 1680 году из Парижа в Брюссель.
Оставшиеся под присмотром бабки (Марии Бурбон - той самой, от которой их отцу достался титул графа де Суассона) детки начали быстренько расползаться с пути истинного, предназначенного им родителями и королем.
К тому времени четвертый сын был уже мертв от оспы. Третий – Луи-Жюль – первым, не рассчитывая сделать карьеру дома, в 1682 году уехал в Вену. Там он получил в командование драгунский полк, но погиб в начале 1683 года в войне с турками.
Второй – Филипп – уже принявший рукоположение полноправный аббат, устав от нападок на свой развратный образ жизни, запросто сбросил сутану и уехал за границу. Сначала судьба занесла его в Венецию, где он стал капитаном корабля, затем в Англию, где Филипп Савойский и умер (опять от оспы) в 1693 году, успев до того стать участником нескольких скандалов и дуэлей.
Три старших брата: Луи-Тома, Филипп и Луи-Жюль
Старший Луи-Тома, хоть и не получил отцовского места, долгое время продолжал честно служить Франции. Но он имел несчастье или, напротив, счастье (вопрос философский) жениться на красавице Урании де Ла Кропт, которая в 1682 году отвергла ухаживания короля. Людовик XIV обиделся, и на том на карьере Луи-Тома можно было ставить крест. Не помогло это и карьере Евгения, который как раз в это время пытался поступить во Франции на военную службу. Покинув в 1690 году родные пределы, Луи-Тома отправился с женой и детьми искать счастья за границей. Судьба потаскала его по всей Европе, пока в 1699 году, наконец, не притащила без гроша в кармане в Вену. Евгений не смог отказать брату в крыше над головой. Однако Луи-Тома помчался осаждать просьбами французского посла, герцога Виллара: «Домой хочу! Пустите!» Виллар при всей симпатии к принцу Евгению и желании избавить того от разнесчастного братца ничего не мог поделать со злопамятностью Короля-Солнце. Евгения Людовик XIV радостно взял бы на службу и даже пытался проявить инициативу по возвращению блудного принца, но тот отказался; а вот его старший братец был королю Франции не нужен даром. В итоге Луи-Тома все же согласился на генеральское место в имперской армии. Где и погиб в первую же кампанию против французов. Урания де Ла Кропт уехала с дочерью в Турин, где заперлась в монастырь, а ее сыновья остались в Вене под крылышком у прославленного дядюшки. Впрочем, ничего особенного из них не вышло, и они умерли раньше принца Евгения, оставив того последним мужским представителем рода.
Дворец Суассон - здесь-то и родился Евгений Савойский, кстати говоря.
Две сестры (третья умерла в детстве): Луиза и Мария – оставались в Париже, но очень скоро были опять же за разврат выпровожены от двора, где воцарилась строгость мадам де Ментенон. Нуждаясь в деньгах, девицы обустроили во дворце Суассон игорный дом, который потом был прикрыт властями. Потом обе девицы были вынуждены и вовсе покинуть Францию, где их окружало презрение. Мария поехала к матушке в Брюссель. Сама Олимпия говорила, что ее дочь – самое жалкое существо на свете, и постаралась, чтобы та окончила дни в монастыре. Луиза сбежала в Италию и там стала, наконец, незаконной женой какого-то беглого священника. Ничего хорошего из этого опять же не вышло. Луиза умерла где-то в безвестности, оставив несколько незаконнорожденных детей, опять же канувших в безвестность.
Вот из такой вот чудной семейки вышел наш герой. Надо сказать, не считая племянников, ни с кем из родственников он не желал поддерживать отношений.
Впрочем, по началу Евгений находился под сильным влиянием матушки, переписывался с ней и периодически наезжал в Брюссель. Но попытки Олимпии перетащить сына на испанскую службу окончились их ссорой. С 1688 по 1708 год они ни разу не виделись и не написали друг другу ни слова. Встреча состоялась только в 1708 году, так как война забросила принца Савойского очень близко к Брюсселю. Евгений был холоден и быстро уехал к армии. Вскоре Олимпия умерла, что ее сын воспринял без каких-либо видимых эмоций.
Австрия, драгуны (слева Савойские драгуны - полк Луи-Жюля, а справа - офицер драгун Кюфштайна - как раз этот полк дали в 1683 году под командование принцу Евгению, так что именно так выглядела его первая униформа)
Пожалуй, будет верно, что Евгений Савойский стал героем не только вопреки своему здоровью, но и вопреки наследственности вообще, а также вопреки домашнему воспитанию. Шагнув прочь из родного дома, он решительно преобразился, изжив коснувшуюся было в юности и его гнильцу своего семейства.
Итак, о его деятельности начнем с войны.
Военная карьера принца Евгения, начатая в 1683 году в неполных 20 лет, закономерно стремительна для человека его происхождения (кстати говоря, несмотря на его итальянско-французские корни, среди его предков есть дочь испанского короля, так что он даже немного родственник Габсбургов). В 20 лет (1683 год) он полковник, в 29 (1693) фельдмаршал, в 33 (после 1697) прославленный на всю Европу полководец, в 39 (1703) председатель гофкригсрата – придворного военного совета, в 45 (1708) - генералиссимус.
С 1683 по 1736 год Евгений Савойский провел на войне в общей сложности 36 лет, из которых 21 – в качестве главнокомандующего. В послужном списке у него 5 войн, более 50 походов/операций. В т.ч. сам он командовал в 14 крупных сражениях, из которых потерпел поражение в одном (хотя Денен даже не генеральное сражение, а маневр с локальным боем, превращенный в важное поражение политическими событиями).
Родственные связи и герб Савуа-Кариньян
Наиболее известен именно его вклад в войны с Турцией. Хотя вклад этот заключен в четырех кампаниях 1697-1698 и 1716-1717 гг. и трех крупных битвах при Зенте (1697), Петервардейне (1716) и Белграде (1717), закончившихся разгромом турецких армий.
Кстати.
Зента – довольно уникальный по тому времени случай атаки колоннами прямиком с похода, да еще в 4 часа вечера. Принц Евгений решился на такое, удачно поймав вчетверо превосходящего противника на переправе. Получился полный разгром за два часа: в частности, потери турок составили 30000 человек, а имперцев – 500 человек.
А под Белградом имперцы поначалу влипли так, что турки уже собирались праздновать победу (не рассчитали, что турецкая армия быстро придет на выручку осажденной крепости, а тут еще и эпидемия в лагере…), однако же принц Евгений сумел поправить дело решительной ночной атакой. В успех, кроме него самого, наверное, никто и не мог поверить.
Принц Евгений в битве при Зенте (1697). Он же на фоне битвы при Белграде (1717)
Сам принц Евгений в 1718 году совершенно серьезно планировал завершить кампанию в Стамбуле – император Карл VI предпочел заключить мир, удовольствовавшись уже завоеванным.
В 1683 году турки могли осаждать Вену и угрожать самому существованию Австрии. В начале XVIII века Вена стремительно разрастается за укрепления, как город, который больше не может подвергнуться опасности. Подпорченный при Сен-Готарде (1664) и Каленберге (1683) ореол турецкой непобедимости после 1718 года уже навсегда остается в прошлом. Теперь пришло время Австрии и России набрасываться на земли очередного европейского «больного» - некогда грозной Османской империи, подточенной внутренними беспорядками и внешними поражениями.
По итогам войн с Турцией Австрия получила Венгрию, Трансильванию, Хорватию, Сербию… - в общем, земли до Белграда, которые уже полтора века были под турецким владычеством. Кроме того, Австрия по итогам войн получает от Турции очень выгодные торговые условия.
Памятник Евгению Савойскому - освободителю от турецкого ига - в Будапеште
Кстати, довольно забавное совпадение: после 1718 года мир с Турцией длился в аккурат до смерти Евгения Савойского, а в 1737 году началась следующая война, по итогам которой Турция вернула Белград.
Вообще есть в этой черной полосе, последовавшей в Австрии сразу за победами принца Евгения что-то сильно портящее его героический образ. Впрочем, обо всем по порядку…
Гораздо больше времени и сил Евгением Савойским было отдано на войну с его родной Францией. Впрочем, просто так уж сложилась европейская политика. Сам принц Евгений, хоть его иногда пытаются изобразить маньяком-франконенавистником, только и мечтающим унизить Людовика XIV, как раз считал, что Австрия гораздо больше получит, воюя с Турцией, чем с Францией. В чем он, в общем-то, был прав, если судить по результатам той и другой войны. И все же, несомненно, что свой вклад в разрушение французской гегемонии принц Евгений вносил с немалым личным энтузиазмом.
Австрийские знамена
О его вкладе в войну Аугсбургской лиги (1689-1697) говорить особенно не приходится. Еще не обладая полнотой военной власти, молодой принц Евгений отличился разве что тем, что впервые за последние годы предпринял вторжение на французскую территорию. Это было явно новенькое веяние в целом совершено заурядной и бесполезной для всех сторон войны.
Правда, за эти годы Евгений Савойский зарекомендовал себя как талантливый полководец и получил от Людовика XIV предложение вернуться во Францию, чтобы получить маршальский жезл и солидный доход. А всего тринадцать лет назад король со смехом говорил, что ничего не теряет с бегством из Франции одного ни на что непригодного юнца. Впрочем, тут надо отдать должное то ли умению Людовика XIV признавать ошибки, то ли его умению о них забывать…
А вот война за Испанское наследство (1701-1714), хоть и не окончилась разгромом Франции, но решительно изменила лицо Европы, покончив с французской гегемонией, на смену которой пришло «европейское равновесие». На поле боя это происходило благодаря двум талантливым полководцам: Евгению Савойскому и Джону Черчиллю герцогу Мальборо.
Австрийские солдаты времен принца Евгения (хорошо видна эволюция казенного кармана, позволившая в 1718 году перевести армию на аккуратные беленькие мундиры, которые обычно ассоциируются с Австрией; но вот те солдаты, с которыми побеждал принц Евгений, были еще серыми и оборванными)
Их сотрудничество и дружба, вообще говоря, довольно удивительны. Общего между ними было то, что оба они одновременно полководцы и политики (хотя в сравнении между ними выходит, что Мальборо - больше политик, а Евгений – больше полководец). Кроме того, оба имели необычный для своей эпохи взгляд на войну, стремясь не к маневрам и занятию территории, а к решительному бою. В остальном же это две полных противоположности.
Джон Черчилль - поверхностно образованный красавец с великолепными манерами - хоть и талантливый военачальник, но сделал свою карьеру больше на дворцовом паркете, искусно лавируя между Стюартами и их противниками. Весьма помогали ему дамы: сестра (любовница Якова II) и жена (подруга королевы Анны). Впрочем, мистер Черчилль и сам был не промах по части интриг. Война за Испанское наследство – единственная, где он, уже человек солидного возраста (родился в 1650 году), выступал главнокомандующим английских армий. Личных недостатка у него было два. Зато каких! Несмотря на фантастическое богатство, герцог жаждет еще больше денег и скуп порой до неприличия. Как такой человек мог быть другом щедрого и бескорыстного принца Евгения? Ну, чего только в жизни не бывает...
Евгений Савойский, напротив, шагнул на дворцовый паркет из военных лагерей. И до конца своих дней смотрелся на этом паркете немного не к месту, предпочитая собственный неформальный круг ценителей искусства и ученых. Ко времени сотрудничества с Мальборо Евгений уже прославленный полководец и явно смотрится с военной точки зрения более яркой фигурой. Но благодаря большей авторитетности Англии, нежели Австрии, официально главнокомандующим союзных армий выступает как раз Мальборо. На деле использование им этой власти, кажется, имеет всего один прецедент - когда в 1708 году при осаде Лилля раненный принц Евгений собрался встать с постели и пойти работать, герцог Мальборо приказал ему лежать лечиться. В остальном же два полководца работали как равноправные союзники, составив, наверное, самый удивительный в истории устойчивый гармоничный дуэт двух талантливых полководцев.
Джон Черчилль, первый герцог Мальборо (кстати, это не просто однофамильцы: Уинстон Черчилль - его потомок)
Скромный и несколько замкнутый принц Евгений охотно уступал тщеславному герцогу лавры, что помогало тому избавиться от зависти. Всегда неунывающий и смелый на грани безрассудства, Евгений пользовался за вносимый им позитив огромной популярностью, в том числе у англичан. Он частенько лечил герцога Мальборо от очередного приступа упаднических настроений. Из писем Джона Черчилля жене можно прочесть, что с появлением Евгения Савойского лагерь союзников преображается - у людей загораются глаза. «I not only esteem but really love that Prince» - заключает Мальборо.
Такая вот душа
Нет, на самом деле, конечно, не любить принца Евгения при всем его великолепии было как дважды два. А попробуйте-ка проникнуться светлыми чувствами к прямому и резкому созданию, которое безжалостно радеет о пользе дела, неугомонно по своей сути, и не постесняется, если с вами не согласно, высказать все в лицо прямым текстом.
Вот знаете, например, как Евгений Савойский стал фельдмаршалом в 29 лет? Думаете за блестящие победы? Ничего подобного. Он просто как-то раз пришел к императору и сказал, что Караффа с Капраррой - два его начальника - идиоты и вообще от них один вред, а воевать надо на самом деле совсем по другому.
Леопольд I впечатлился и пожаловал наглецу фельдмаршальский жезл... Я вот все думаю, это как же надо было выразительно рассказывать о промахах начальства, чтобы император ТАК впечатлился...
А потом Капрарра закономерно громче всех кричал в 1697 году «под трибунал его!» - после случая неповиновения приказу уже самого императора.
Часть 2
Кстати, говоря, мне интересно...